60 лет назад, в 1963 году, завершилось переселение сел и деревень, попадавших под затопление в связи со строительством Братской ГЭС.
В этой публикации, основанной на архивных документах из Тангуйского музея, интернет-сайтов и воспоминаниях очевидцев, рассказывается о том, как происходило переселение старого Тангуя.
Подготовка к «великому» переселению
В декабре 1954 года в Падунском сужении Ангары началось строительство Братской гидроэлектростанции. В зону затопления попадали 248 деревень и селений, расположенных в пойменных участках по берегам рек Ангары, Оки, Ии.
В 1955-1956 годах начались активные работы по подготовке переселения сел и деревень из зоны затопления будущего Братского водохранилища. Мелкие деревни сселялись в более крупные. Взамен старых 248 селений были образованы 50 новых и расширены более двадцати существующих.Много населенных пунктов исчезало навсегда, так как часть деревень сливали воедино. Людей “перетасовывали” с места на место, как игральные карты в колоде.
20 апреля 1955 года решением №126 Тангуйский райисполком (с 1935 по 1959г.г. Тангуй был районным центром Тангуйского района – прим. автора)определил «вынести районный центр с. Тангуй в пункт, расположенный в восточном направлении – на левом берегу реки Ия на расстоянии 3-4 км».
В зону затопления по Тангуйскому кусту попадало 18 населенных пунктов: села Кобь, Бада, Добчур, Прокопьевск, Тангуй, Порожки, Кантин, Александровка, Тэмь, Илир, Приречье, Старые Коры, Родионовск, Новое Жилище, лесоучастки: Добчурского леспромоза, Кобь, Бычок, Иргунь, Кургат, Умакой.
Решением № 55 от 05.04.1957 года исполком Тангуйского райсовета приступил к переносу строений и сооружений населенных пунктов: Тэмь, Кантин, Илир, Добчур, Кобь, Атубь, Варгалик, Куватка.
Как тут не вспомнить замечательную повесть Валентина Распутина «Прощание с Матерой». Но это художественное произведение, где автор вправе где-то сгустить краски, повернуть нить повествования согласно своему мировоззрению. А на самом деле?
СТАРЫЙ ТАНГУЙ
В музее села Тангуй сохранился любопытный документ: «Обращение ко всем организациям, предприятиям и населению Братского района», в котором говорится:
– Дорогие товарищи! 1 сентября 1961 года начнется наполнение водохранилища будущего Братского моря. Это позволит гидростроителям и всем трудящимся Братска с честью выполнить данное Родине обязательство: пустить в дни работы 22–го съезда КПСС первый агрегат Братской ГЭС.
Наполнение водохранилища будет происходить быстро: к 5 сентября уровень Ангары поднимется на 14 метров, а к 15 сентября – на 25 метров. К 1 сентября вся территория Братского района, находящаяся в первой очереди водохранилища, станет навечно дном Братского моря.
Вызывает тревогу, что в зоне затопления еще проживают люди, находятся некоторые предприятия, остается большое количество материальных ценностей. Это может нанести непоправимый ущерб государству и отдельным гражданам.
Товарищи! 15 августа необходимо полностью освободить зону затопления. Не теряйте ни одного дня! Все проживающие в зоне затопления немедля переселяйтесь на новые места!»
В конце обращения городской штаб по подготовке водохранилища Братской ГЭС призывает руководителей всех рангов организовать круглосуточную работу по эвакуации материальных ценностей и очистке территории, оказывать всемерную помощь гражданам в предоставлении транспорта и строительных материалов, создавать нормальные условия для жизни людей на новых площадках.
В 1957 году в Тангуе тоже был создан отдел зоны затопления во главе с Александром Ильичом Зайцевым. Всю зону разбили на два сектора, началось переселение.
Переезд проходил сложно
Люди не верили в то, что всё будет затоплено, волновались, не хотели уезжать. Селянам предстояло покинуть свои насиженные, родные и дорогие сердцу места, перенести свои жилища, надворные постройки во вновь создаваемые поселения, расположенные выше зоны затопления.
С 01.01.1958 года председателем Тангуйского сельского совета был избран Баканов Иван Михайлович (см фото).Он был председателем до 13.07.1965 года. Самые трудные годы переселения выпали на его долю. Баканов непосредственно занимался переносом старого Тангуя на новое место, начинал организацию обустройства улиц нового Тангуя, предприятий, школы, детского сада и ясель, клубов и т.д.
Большая заслуга Баканова вместе с руководителями отдела по зоне затопления Райисполкома в том, что Тангуй был запланирован очень удобно, компактно, с ровными улицами. Были задуманы скверы в разных районах села, парк со стадионом.
Начальником в Тангуйском строительно-монтажном управлении (СМУ) в годы переселения был Николай Кузьмич Кравченко. Он тоже руководил переселением. Переезд на новый Тангуй проходил сложно. Люди недоумевали: как это можно – переселить всех на другой берег реки с домами, коровами, курами?
Вот один документ – «Выписка из протокола общего сельского схода граждан с. Тангуй», обсуждавшего вопрос о переселении граждан из зоны затопления водохранилища Братской ГЭС, состоявшемся 10 июня 1960 года, на котором была заслушана информация председателя сельского Совета И. М. Баканова о ходе переселения жителей из зоны затопления на новые строительные площадки.
До затопления села остается год с небольшим, и людей, естественно, интересуют вопросы строительства нового поселка, его благоустройства. Как явствует протокол сельского схода, жители спрашивали, когда в Новом Тангуе будут сделаны дороги и улицы, как приобрести строительные материалы (краска, олифа, стекло, шифер, гвозди, печной кирпич и т.д.), какие предприятия будут организованы, будет ли радиофицирован поселок, как обстоят дела с электрификацией и водоснабжением? Просили ускорить решение вопроса по открытию кладбища, расширению школы, которая имеет всего лишь семь классных комнат и не обеспечивает занятия учащихся в две смены и т. п.
Председатель исполкома сельсовета и зав. отделом подготовки водохранилища Братской ГЭС А. И. Зайцев по мере своих возможностей и компетенции ответили на поставленные вопросы.
При переселении люди пытались протестовать. Первая партия, приехавшая в Новый Тангуй, наотрез отказалась там селиться. «Непривычно, неудобно, чувствуешь себя квартирантом, да оно квартирант и есть, потому что дом не твой, и хозяином-барином себя в нём не поведёшь», – вспоминал один из старожилов.
Но когда дело дошло до Иркутска, когда подсчитали, сколько ушло денег на подготовку территории, на проведение линии электропередач, людям ничего не оставалось делать, как остаться на этом, не милом сердцу месте.
Лес рубят, скоро затопят…
Напротив старого Тангуя располагался остров около полутора километров. Летом туда местный народ переплывал накосить травы телятам, собрать щавель, нарвать костяники. Осенью на острове было много грибов, поэтому для жителей села он был как собственный двор и огород.
Остров разделял Ию на две протоки. Ближняя протока была тоже своя, родная, и водой поила, и рыбой кормила. По этой протоке проходил водный транспорт до Братска и обратно. Вот за этой протокой и началось что-то непонятное – загудели моторы, стали падать деревья. По окрестным деревням сразу пошли разговоры: «Лес рубят, скоро затопят…».
Через несколько дней в село нагрянула оценочная комиссия, которая объявила народу о том, что каждая усадьба будет оценена определенной суммой, в зависимости от того, ветхие или крепкие постройки, потребуется ли перевозка крепких построек или уничтожение ветхих, начнется ли строительство нового дома и всех построек. При этом ставилось условие полной очистки усадьбы, за которую выплачивалась дополнительная сумма.
На собрании люди услышали невиданные суммы. Крепкие постройки были оценены в 50 тысяч рублей. За старые избы оценочная комиссия называла суммы от 20 до 40 тысяч рублей. Баснословные суммы с трудом воспринимались. Колхозники – доярки, трактористы, комбайнеры, получавшие за год по 500-600 рублей, считались на тот момент богатыми. Большинство получали за отчетный год по 100-120 рублей. А тут сразу такие деньжищи!
Первая часть компенсации в размере 30% (аванс) выплачивалась владельцу строений в течение 10 дней после вручения оценочного акта. Оставшуюся часть суммы домовладелец получал после полного переноса строений из зоны затопления и очистки территории бывшей усадьбы, удостоверив это справкой из сельсовета.
Денег еще не давали, а уж кто-то продавал под заклад свой амбар, кто-то тайком на другом берегу облюбовал лес получше, оставляя метки на деревьях, а кто-то ехал в соседнее село и выторговывал себе дом поновее. Шли разговоры о предстоящей покупке пилы «Дружба» и даже мотоцикла – невиданная по тем временам роскошь.
В общей суматохе никто сразу не увидел того, что однажды остров напротив Тангуя обезлесел полностью, «ощетился» высокими пнями в рост человека. Лесорубы не утруждали себя корчеванием, ведь знали, что все уйдет на дно. За островом стала видна дальняя протока….
По замерзшему льду тракторы тащили свежеспиленные бревна. Вечерами за дальней протокой мелькали огни какой-то деревни, которую раньше из Тангуя из-за леса никто не видел.
Много было пролито слёз. Тяжело было людям расставаться.
Кладбище в Тангуе по постановлению не подлежало переносу, так как находилось в месте, где после затопления оно не будет вымыто (на самом деле впоследствии кладбище было затоплено). Поэтому деньги на перезахоронение людям не выделялись. Те, у кого были силы, переносили захоронения сами, а остальным приходилось оставлять своих родных там, где в будущем будет море.
Планы и реальность…
По государственному плану Новый Тангуй должен был стать большим богатым районным посёлком. В нём намечалось строительство комбинатов, заводов, дома Советов и прочего. Но в 1959 году Тангуйский район был реорганизован. В результате ни одного крупного предприятия не было построено, а улицы получились узкие, неуютные. Тангуйцы, издавна имевшие большие наделы земли, не могли смириться с тем, что около дома были только очень маленькие огороды.
Старожил Тангуя Корытко сходил пешком на строительную площадку нового села, походил, поглядел и долго-долго курил трубку, а потом подошел к начальству и сказал: «На какой хрен людям ваш камень и песок? Ведь там ничего расти не будет, а плодородные пашни затопите, без хлеба останемся».
Из воспоминаний других старожилов о Новом Тангуе: «Это разве жильё. Рядом с домом – тут же, во дворике, впритык к стене, огородик на полторы сотки, на который требуется возить землю, чтобы выросло что-то, потому что отмерен он на камнях и глине. И это было тоже диковинно: отчего так шиворот – навыворот – не огород на земле, а землю на огород. И что это за огород! Полторы сотки – курам на смех!»
Старожилы до сих пор сравнивают новое село со Старым Тангуем. По их рассказам, с трёх сторон старый Тангуй был окружён богатыми пастбищами. Старое село было больше, чем нынешнее. В нём были большие широкие улицы, причём – абсолютно чистые. Идеальная чистота везде. В лесу, где проходили все гуляния, праздники (жители называли их «маёвками»), не было ни одной соринки. А природа – просто завораживающая. Сосновый бор, где деревья росли так, как будто была посажена специальная сосновая аллея. Чистый воздух, наполненный запахом хвои. Обилие ягод, грибов… И им пришлось покинуть эту облюбованную еще предками землю.
Из книги воспоминаний бывшего директора Тангуйской школы Валентина Федоровича Саленко (директор с 1966 по 1976 годы) «Непричесанная биография»:
– Новое место для Нового Тангуя выбрали в двух километрах от прежнего, на высоком песчаном берегу, в сосново-брусничном лесу…. Даже после сильных затяжных ливней дороги и тропинки высыхали при первом появлении солнышка. Сухому месту переселенцы старого Тангуя радовались только первые два-три года. А потом стали «за голову хвататься»: колодцы глубокие – более пятнадцати метров! Огороды невозможно удобрить, весь перегной смывается в глубину, воды на полив грядок не напасёшься – сохнут моментально.
Но самое главное, песок в три-пять лет «съедал» нижние венцы из сосновых брёвен! А если немного упустить время, то и те венцы, что повыше. В деревне стала обычная работа – каждое третье-пятое лето менять «подрубы» домов.
Дороги в новом Тангуе проложили ровные, «по линеечке», дома аккуратными рядами выглядывали из-за штакетниковых палисадников. Во всём чувствовалась плановость. Только вот центр деревни был полупустой и какой-то затрапезный.
Дело в том, что до переноса Тангуй был райцентром глухого, не связанного с железной дорогой, района. Переносить его тоже планировали как райцентр. Но во время переноса (1959 год) Тангуйский район расформировал, а Новый Тангуй передали в ведение Тулунского района.
Тулунское начальство «обокрало» несостоявшийся райцентр. «Украли» всё, что только можно, в том числе планировавшиеся к постройке административные здания, больницу, школу, базу райпотребсоюза, милицию, пожарное депо, Дом культуры, библиотеку. Всё это построили у себя в Тулуне. Потом, уже по ходу дела, на эти «пустые» места в центре переносили какое-нибудь старьё из «зоны затопления». Благо, было что переносить, – старинные, часто ещё дореволюционные, дома и амбары были выстроены на совесть».
На новом месте
Постепенно тангуйцы перебираются на новое место жительства. По ночам на новом Тангуе полыхали огромные костры – выжигали пни на строящихся усадьбах.
Первой действующей организацией на Новом Тангуе было строительно-монтажное управление (СМУ), начальником которого назначили Раймова Зиновия Михайловича. СМУ расчищало площадку под дома, строило жилье, соцкультбыт.
Затем был перевезён сельский совет. Сельсовет руководит строительством нового села: определяются улицы, распределяются усадьбы.
Всё переносилось хозяйственным способом (помогали организации, жители брали ссуды и перевозили свои дома). В первую очередь строили «инвалидские» дома и заселяли их людьми, не способными построить дом и самим перевезти своё хозяйство.
– За четыре километра от старого Тангуя, – вспоминает старожил села Тангуй, а на тот момент уполномоченный зоны затопления Федор Петрович Шалыга, – когда ездили, а когда ходили пешком на работу первые строители села. Согласно генеральному плану надо было разметить будущие улицы, отвести участки земли под сельские усадьбы.
Вот до сих пор на меня обижаются, что улицы несколько заужены. Но не моя в том вина. Генеральный план Тангуя делали проектные институты, находящиеся в центре страны, и, естественно, проектировщики не учитывали сибирские условия и земельные возможности. А я должен был придерживаться утвержденного генерального плана застройки села.
Трудностей с переселением у жителей деревень было достаточно: не было подъездных дорог, не хватало пиломатериалов, часто задерживалась выплата денежной компенсации. А аванса в 30% явно не хватало, чтобы выполнить необходимые работы. Ведь надо было перенести не только жилой дом, но и построить сени, баню, амбар, стайку, загон для скота, навес, поставить заборы. Строительные работы часто затягивались, и переселенцы вынуждены были подолгу ютиться у соседей на квартирах, или жить в банях, амбарах, времянках.
На новом Тангуе не было воды, нужно было копать колодцы. Первый колодец был выкопан по улице Кошевого, второй – по улице Суворова.
Первые усадьбы в новом Тангуе были построены в районе так называемых зуйков. Появились улицы Набережная, Ленина, Комсомольская, хотя на всю улицу Федор Шалыга был единственным комсомольцем. Первыми новоселами стали Печеновы, Ермаковы, Саунины, Тофоровы и другие.
Стройуправление, в дальнейшем Райкомхоз, начинает строить жилые дома и предприятия, в том числе и Дом культуры – он строился 8 лет. Были построены ещё два клуба – на улице Строительной и в сплавучастке – на улице Кутузова. Это были первые культурные учреждения на Новом Тангуе.
Одной из первых была построена коммунальная баня. Самым большим и красивым было здание совхозной конторы, построенное в 1959 году.
В нынешнем здании библиотеки на старом Тангуе былРайисполком, на новом в нем сначала располагалась больница. В 1963 году больница переехала в перенесенные для нее собственные здания, и библиотека переехала в своё помещение (до этого размещалась в здании сельсовета). Само здание библиотеки является памятником архитектуры, оно и сегодня привлекает взгляд своей неповторимостью. По архивным данным, это бывшая школа, перенесенная из д. Хахарей в 1936 году.
Были перенесены со старого Тангуя магазины хозтоваров (нынешний магазин «Березка») и культтоваров (нынешний «Меркурий»), продмаг (находился раньше возле бани, сейчас – жилой дом), построен новый большой магазин промтоваров – Раймаг (сейчас новое здание Администрации).
В 1958 году уже был осуществлён первый набор в начальной школе на Новом Тангуе. Здание школы перенесли со старого Тангуя. Оно стояло на месте нынешнего храма. После начальной школы в нем был интернат (на неделю привозили детей из Худобка, Александровки, Коби, Зарби, Бады). Затем там был комбинат бытового обслуживания.
В 2003 году здание снесено, а на его месте построена церковь.
Начинает строиться двухэтажное здание школы.
1 сентября 1961 года в новом Тангуе открылась вновь построенная двухэтажная школа на 240 мест (здание полностью сгорело в 1989 году).
Из книги директора школы Валентина Саленко о том, какой он увидел школу в 1966 году, когда его назначили директором Тангуйской школы.
«Тангуй в принципе был абсолютно «новой деревней». Его всего лишь два года тому назад закончили переносить из «зоны затопления» на совершенно новое место, т.е. построили «с нуля»! Но всё моё школьное хозяйство выглядело каким-то жалким, запущенным, бестолковым, сделанным на тяп-ляп безалаберными непрофессионалами.
Ещё в Вихоревке я наслышался и начитался, какие огромные средства вложены в перенос деревень со дна будущего Братского моря. А тут, куда взгляд ни кинь, – старьё и нищета!
Это уже потом и постепенно я узнавал, что и как крали все и всё. Крали по-разному, в зависимости от должностных возможностей. Например, первый секретарь Тулунского райкома партии «украл» в Тангуе кирпичную, трёхэтажную среднюю школу на 600 мест! Перенёс её строительство в город Тулун (я потом специально ездил на неё посмотреть).
Крали все начальники поменьше. Невозможно было не красть. Деньги текли, как из худого решета. Только руки подставляй…. Я принимал полураскраденное хозяйство….Вместо одного большого, способного вместить всех учеников, современного здании, которое планировалось построить в Новом Тангуе, у меня было четыре, собранных «с бору по сосёнке»: типовая восьмилетка на 240 мест, здания двух церковно-приходских школ – раритетных красавиц, но абсолютно не приспособленных для работы средней школы. А для школьных мастерских откуда-то перенесли и приспособили автогараж на четыре бокса.
Типовой интернат тоже украли. А взамен поставили «лагерный» шлакозасыпной барак, который с удовольствием заселили крысы и тараканы. Ещё на школьном дворе таращились пустыми проёмами пять ветхих деревенских изб. Зачем их привезли и наскоро сложили, я ума не мог дать.
Только основное здание отапливалось кочегаркой. Остальные – печами.
Я продолжал ходить и считать. Четыре учебных здания, плюс интернат, плюс пять непонятно для чего предназначенных изб, четыре туалета, два колодца,.. одна кочегарка, двадцать шесть печей (полуразрушенные печи в избах я в счёт не брал)….И за всё это отвечаю я! Всё это к первому сентября должно быть готово. И верно служить до следующего лета…».
В связи со строительством Братской ГЭС, созданием водохранилища и затоплением старого Тангуя, Тангуйская метеостанция была тоже перенесена вверх на 5 км по р. Ия. При этом метеорологические наблюдения на старой станции не прекращались. Гидрометеостанция в Новом Тангуе начала действовать 22 октября 1962 г.
Строится стадион. В 1966 году в торжественной обстановке в Тангуе был открыт парк и стадион с огороженными отсыпанными дорожками, концертной сценой и танцплощадкой. Многие жители Тангуя помнят этот замечательный «пятачок» – место свиданий всех влюбленных.
Начинает строиться новый Дом культуры. Это был долгострой. Он открылся только в 1969 году.
На территории Тангуя находился Дорожный участок, который занимался отсыпкой улиц гравием, перевозимым на баржах из Иркутска. Начинается строительство дороги Зарбь-Тангуй. Это был очень важный строительный объект, так как по старой дороге рейсовые автобусы не могли проходить, и пассажирам почти 5 километров приходилось идти пешком, так что было много недовольства и нареканий от жителей.
Дорога в Новый Тангуй
С 1962 года вода в Ие стала подниматься. Каждый день прибывало по 10 сантиметров. Острова исчезли, болота затопило. Не стало бывших заливов. Песчаный пляж длиной в два километра покрылся водой. Лодочную станцию ликвидировали. Кругом простиралось море. Из стоячей, зацветшей от изобилия зеленых водорослей воды торчали затопленные сосны, березы, осины.
Одновременно с переселением проводилась санитарная очистка ложа водохранилища: необходимо было уничтожить оставшиеся строения, убрать столбы линии связи, линии электропередач, изгороди, перенести кладбища и скотомогильники.
Берега рукотворного моря окончательно обозначились в 1964 году.
При большом спаде воды кое – что из старого Тангуя до последних лет можно было увидеть. И еще долго жители Нового Тангуя, пробравшись вверх по Ие и перебравшись на правый берег, где испокон веков находился старый Тангуй, находили какие-нибудь остатки вещей домашнего обихода своих предков.
В связи с началом строительства Братской ГЭС на новых землях, освоенных взамен ушедших на дно Братского водохранилища, создавались новые крупные совхозы.
Во исполнение Постановления ЦК КПСС по РСФСР, Совета Министров РСФСР от 6 февраля 1961 года на базеТангуйской РТС и колхозов имени Жданова, «40 лет Октября», «Красный Октябрь», «Путь Ленина» Тулунского района был организован Тангуйский молочный совхоз с центром в селе Новый Тангуй, директором избран Комаров Пётр Николаевич. Затем совхоз более 20 лет возглавлял Сухонаков Виктор Карпович.
В соседних населенных пунктах работали отделения совхоза.
Строятся и расширяются другие предприятия, в том числе сплавучасток, лесхоз, райкомхоз, заготзерно, комбинат бытового обслуживания. Но это уже совсем другая история.
2022 год. Новый Тангуй с высоты птичьего полета.
План расположения Старого Тангуя.
Родина на дне морском…
Как было тяжело, горько и больно жителям старого Тангуя наблюдать, как водный поток неотвратимо и беспощадно поглощал сушу, заливал огороды, плодородные пашни, подмывал сельское кладбище, смывая могилы родных в море и обнажая почерневшие от тлена гробы, которые десятками еще долго всплывали на поверхность рукотворного моря. Разрушались могилы предков! Все это людям предстояло пережить, перестрадать.
Пройдут годы, и осклизшие, набрякшие водой деревья, умрут, уйдут на дно, намоются унылые глинисто-песчаные берега, с нагромождениями песчаника-плитняка, и ничто не будет напоминать, что на месте чистой водной глади заливов когда-то стоял чудный лес, где в изобилии цвели яркие саранки, жарки, колокольчики, насыщенно-бордовые и желтые в крапинку «венерины башмачки»… Душевное состояние жителей-переселенцев, их сердечную боль по исчезающей малой родине хорошо передал в своем стихотворении усть-илимский поэт и прозаик Георгий Замаратский. Он пишет:
Глаза закрою – вижу родину,
Которая на дне «морском»,
И за деревнею поскотину,
И отмель с розовым песком.
Глаза закрою – избы вижу я
На берегу реки моей,
Амбара вижу стену рыжую
С инициалами парней,
Которые ушли с фашистами
В лихое время воевать.
Пусть эти стены стали мшистыми,
Но буквы все-таки видать.
Глаза закрою – вижу поле я:
Вот здесь – пшеница, там – ячмень…
Как хорошо в полях, тем более –
В погожий августовский день!
Глаза открою – вижу «море» я,
И по нему – «девятый вал»,
А родина – уже история…
Зачем глаза я открывал?
Итоги неутешительны…
На территории современного Братского района всего надо было перенести 5763 частновладельческих двора, 1743 общественные совхозные и колхозные постройки, 7626 государственных, кооперативных и общественных строений, в которых проживало 74 634 человека в 18 697 семьях. А было перенесено только 70 населенных пунктов, в результате переноса создан 21 населенный пункт, из которых 7 расширены и 14 вновь построены… На незатопляемые отметки перенесено 5703 частных дворов, 9477 общественных построек.
Поселки лесорубов, создаваемые комбинатом «Братсклес» в начале 50 –х годов, почти полностью подверглись сжиганию, т. к. их перенос на новое место был экономически не выгоден.
В зоне затопления также оказалось около 40 миллионов кубометров леса. Часть деревьев срубили, связали в плоты и оставили на берегах. Когда вода поднялась, они всплыли и буксирные катера доставили их на лесопромышленные предприятия.
Братский район потерял 77,6% плодородной пашни. Затоплено 5,5 тыс. кв. км земель, что привело к серьёзному изменению гидрологического режима прилежащей к водохранилищу местности (подъём грунтовых вод, подтопление почвы).
– Берега Ангары, Ии поразительно изменились. Они непривычно и причудливо оголились, – вспоминают старожилы. – Создавалось впечатление, что по склонам берегов прошёл гигантский комбайн. Он скосил деревья, обнажил землю. А там, где прежде тянулись по берегу реки улочки деревень, сиротливо торчали неубранные дворовые ворота, кучи чёрного перегноя, груды ломаного кирпича, остовы глинобитных печей, головёшки сгоревших строений. Целое лето то в одной, то в другой деревне горели в 1961 году эти сгнившие домишки. Непривычно, больно было на это смотреть…
В 1963 году было полностью завершено переселение из сёл, попадавших под затопление, а санитарная очистка проведена не полностью и чаще всего некачественно.
Наполнение Братского водохранилища до проектной отметки продолжалось с 1961 по 1967 год. 8 сентября 1967 года построенная ударными темпами Братская ГЭС была принята Госкомиссией. Несколько лет она удерживала мировое первенство по мощности — СССР выиграл энергетическую гонку. На сегодня Братская ГЭС остается третьей в России и одной из крупнейших в мире.
В связи с завершением работ в черте города в этом же году был ликвидирован городской отдел по подготовке ложа водохранилища. Братский районный отдел продолжал решать вопросы по благоустройству новых сёл и санитарной очистке затопляемой территории. А также в его обязанности входило наблюдение за берегообрушением молодого искусственного моря. Отдел просуществовал до февраля 1975 года.
Материал подготовила Елена Шевкунова (по материалам музея с. Тангуй, архивным материалам, воспоминаниям старожилов, интернет-сайтов)
Помощь в подготовке материала оказала хранитель музея с. Тангуй Надежда Киреенок